Накануне восемьдесят автора Игорь Губерман дал интервью.
До двух лет, он не говорит, это не остановило его, чтобы пойти сразу во второй класс. А потом школы, Железнодорожный институт и работу машиниста, в Башкирии, пишет Антон Калюжный в № 25 и 26 из журнала журналист 7. Июля 2016 года.
Это долгое время, «омерзением работал по специальности» инженер-электрик. Однако, он только помог ему выйти замуж. «Однажды я починил Tarcher комнату своей будущей жены, – писал он впоследствии, выключение этого приспособления, мы сразу же отправились в совместное хозяйственного ведения…».
Так она сильна и лаконично реальности в другой, когда он может. Что, в самом деле, он сидел в советское время. А затем был вынужден переехать за границу. 7. Июля, Игорь Губерман (он же Игорь Миронов и Абрам Хайям и Гарик каждый день) исполнится восемьдесят лет.
«Евреи обманывают-худшая часть природы»
— Игорь Миронович, Привет. Говорил раньше, сейчас. И как себя, чтобы заботиться о восьми до десяти?
— О, ужас.
— Вы боитесь цифр?
— Нет, я не боюсь. Я боялся, что все еще требует значительных организацию мероприятия. Восемьдесят восемь десять. Мы знаем, что его жена с двумя старухами. Сто два года, и еще сто к одному. Дивная старая женщина, еврей, конечно. Очень рад. И уме и твердой памяти.
— Что вы скажете?
— Ничего хорошего. Была еще одна старушка, бабушка-художник Саша окунь… он приехал сюда в возрасте девяноста четырех лет. Удалось дожить до ста и два. Успел сказать многие фразы на свой день рождения. Он посмотрел в зеркало и сказал, первыми увидели человек столетия. Так вот, как только он приехал, написал большой слуховой аппарат. Он упрекал его за два или три дня, затем снимается: «ты так невозможно глупо сказать, что я не хочу слышать».
— Чего ты боишься в жизни?
— Жена. Грузия мужчины говорят: человек, который не боится своей жены, позор мужественности. Так что я не позорит мужское достоинство. Я тоже боюсь проблем со старением – так очевидно, когда вы станете обузой для семьи. Я не решаюсь сказать что-то глупое, но идет постоянно. И, пожалуй, все.
— В тюрьме?
— Я был там. Это смелый учреждения. Вся критика Российской тюрьме, говорят, он какой-то кошмар… конечно, нет душ в каждой комнате, спортивный зал…
— Душ, но это было морально?
— С тобой все в порядке, рыбы Мария. Мысленно он был, да. Иногда очень душевно… я написал сборник стихов. Вот одна из них: «тюрьма-это не рай, но часто думаю о вас, я курил, который, как известно, Бог не лох, так что я не зря».
— Что-то позитивненькое ты сейчас пишешь?
— Я уже старый, у меня мало. Старые все стали. Вот у меня был очень позитивный стишок: «это старость, зима и дряхлый одна и все: и те, кто выжил в виду, а тех, кто жил без него». Или вот еще положительные… «старость я лежал лицом вниз, с радостью возьму себе и людям. Вот мы сидим в знакомом старый и свежий анализ, вы будете обсуждать это». На мой взгляд, очень позитивная.
— Сколько лет, как ты, Израиль? Двадцать семь?
— Двадцать восемь.
— Израиль так называемого «русского мира», из-за общей…
— «Крымнаш» и «наши»?
— Да. Здесь вам предлагается redobandire?
— Бог с Вами. Я должен быть перед Конгрессом. Нет, никто не называет. Но я, знаешь, на всякий случай, никто не общаться. Так, может быть, единственная причина.
— Эти темы?
— Да, не близко. Я не гомосексуалист».
Но ты знаешь, что происходит.
— Слушай, это очень простая вещь. Если мы посмотрим на левых идиотов по всему миру, кажется, что большинство национальному составу евреев. Евреев чит-худшее творение природы. Его амбиции, он ответит на это энергии, что только он знает в этой жизни, правда, он очень многое в этой жизни достигнута… это профессор английского, французского и американского университетов.
— Это нам не нравится?
Я на этот вопрос отвечать, если вы мне назовете хотя бы один народ, который любит евреев. Люди, кто еврей, без вражды – это человек, который никогда не был, евреев не видел, что не было христианских миссионеров. Я люблю тебя не так. Чтобы добиться успеха значительно, митинг, они идут на работу – я не буду их все перечислять, потому что это слишком много.
Но даже во время Черчиль говорил, помнишь?.. «У Англии нет антисемитизма, потому что мы не считаем евреев умнее себя».
— Это задолго до него было сказано. И это ложь. Великобритания является чудовищной Империи антисемитизм. Мы знаем, 39-45 лет, и проарабская политика-это ужасная страна. И, кстати, Англия была первой страной, изгнать евреев. Я думаю, что это 12 век. Однако 14 я позвонил им снова. Экономических трудностей.
— У вас есть возможность получить российские федеральные ТВ-каналы. Вы сейчас очень плохие слова в Англии.
— Да? Америки я не могу сказать плохо.
— У меня собеседование конкурировать на российском телевидении.
— Я желаю Вам успехов. Скажи мне, что еще я могу сказать…
Тогда мне придется заплатить 10% пошлины.
— Нет-нет-нет. Я абсолютно бесплатно.
— Какие чувства вы сейчас испытываете, видите, какие проблемы в Европе, беженцы из мусульманских стран? Весь этот ужас, гуманитарных проблем, столкновение цивилизаций… не хотел никого обидеть?
— Ответить честно или политкорректно? Хор. Но это удовольствие. Искренне желаю удачи в Европе. Я очень надеюсь, что Европейский переварить эту напасть. Я думаю, что это миграцию и инвазию. Атаки.
Один муллы или Шейха сказал: нам не завоевать Европу с помощью оружия. Нам это не нужно. А так – да. Поэтому, я думаю, мечеть Нотр-Дамм-это уже реальность. У меня было очень смешное стихотворение: «Бог готовит нас выглядит смешно в беде. Европа-это молитва и голые задницы». Это самоправедность. И я не могу скрыть это. И извините за гигантские.
Ну, Америка, что случилось?
— Ну, как гнилой империалистической державой. Потому что я израильтянин, так много и много и много времени, чтобы предаваться евреев. 39. лет, он послал корабль wasmostly евреев, среди них дикое количество детей… они все умерли. Вы знаете, все страны управлять свои интересы. Много раз евреи были преданы израильского государства. — Хорошего сказать об Америке? Хотя страна красивая.
И тот факт, что в России так плохо?
— Не могу. Россия – великая, удивительная несчастной стране. Не повезло ему, к сожалению. Но, может быть, даже повезло.
— Сейчас на каждом углу говорят, чтобы написать, что сегодня Россия усиленными темпами восстанавливать СССР. Согласны с этим? Что вы думаете?
— Трудно сказать, я невежественный человек. Но мне кажется, что это не возврат к сталинским меркам. Нет, нет, нет. Слушай, я останусь с Брежневым, Черненко, Андроповым. Это было время распада, это не время террора. Жесткость системы, жаловались на тех, кто был в психиатрической больнице или в тюрьме.
Как сталинского режима, я думаю, это не так. При сталинском режиме, пусть меня либералы бросить камень и все были счастливы. Было огромное количество счастливых людей, потому что был в воздухе гипноз: построение коммунизма, когда ракеты, перекрытие Енисея, Девы…
Но это была другая реальность…
Но в этой реальности я верил.
— И ты думаешь, сейчас же люди счастливы?
— Я думаю, что нет. Мне, конечно, трудно оценить, но это точно не те же 86%, что они говорят, даже бабушке не ходить. Население сейчас очень осторожно и умело уворачивался от глупых вопросов для социологов.
Но увольнения уже появились.
Я всегда писал доносы. Удовольствие. Самое интересное-это различные цифры. Некоторые пишут, было четыре миллиона доносов – писал Довлатов. И еще сорок миллионов. Это все, писали доносы. Это сделано для человечества. Мы не должны винить его.
«Русский мир существует и, слава богу, никто не связывает»
— А в России вы получаете какие-то действия?
«Каждые шесть месяцев. Достаточно на регулярной основе.
— Кто звонит?
«Я менеджер, такой директор «Карабас-Барабас». И этот Буратино пришел на их звонок в разных городах.
— Сегодня зрители?? Здесь они называют Игоря Губермана. Это то, что они хотят услышать?
— Молодые люди хотят слышать мат, людей среднего возраста, которые пили много и хочу посмотреть на идиота, который в свои восемьдесят лет, но весело и оптимистично…Ну, разные. Любители поэзии – конечно. Те, кто слушает, кто помнит… другой аудитории.
Ты знаешь, старая Советская Империя была слой НТИ – научно-техническая интеллигенция. Его абсурдное Количество по всему миру. Вот я недавно был в Исландии. Здесь, в Исландии, в Рейкьявике, тоже было сто человек. В Стокгольме было около двухсот. Везде Россияне. И это невезение. Я не Дина Рубина говорит, что Бог не просто нас бы переехать в Израиль, но и читателям.
То есть «Русский мир» — это еще там?
— Русский мир существует и, слава богу, не так часто.
— Позвольте мне поговорить? В конце концов, вы не Задорнов.
— Россия на самом деле много свободы. Каждый хочет сказать, что империю сокрушили все… посмотри, есть газеты. Например, «Новая газета», есть телеканал «дождь», «Эхо Москвы»…
— Это то, что есть…
— Как вариант, свободу абсолютную. Никто не подвергается цензуре. Госдуму никто не гонит выступления никого поймать профанация.
«Свобода-это огромная ответственность»
И еще я бы хотел сказать, что Россия, по Вашему мнению, большая свобода для или свобода от?
— Да, нужно почти ничего из того, что вы говорите. Я имею в виду, свобода слова и возможность высказать свое мнение, потому что есть Интернет и третьей страной, чтобы использовать его. Хотите спорить, спасибо. Я очень легко поддаются чужому мнению, но по-прежнему. Вы можете смешивать меня философом. Я не сошла с ума.
Но вы задавали себе эти вопросы.
— Спросил. Как правило, свободный человек не требуется. Человек должен думать что он свободен. Это две разные вещи. И бесплатно – это чудовищная ответственность. Это очень сложно. Свобода – холодный, разреженный воздух.
Жванецкого-это великое открытие. Он однажды сказал, что свобода-это свет, которым горят все три света. И вот он-зеленый, желтый, красный. А в России свободы было почти никогда. Я уже говорил, мнения разных умных людей, знающих историю России. Я это стихотворение в разгар перестройки: «я-угрюмый глазами старожила ищет Весенняя погода, Россия столько рабства пережила, что будет стоять и короткое свободы».
И как это часто бывает в Украине?
— В Киеве раз в год.
— Два года от событий на Майдане. Что вы думаете изменилось и не изменилось в Украине?
— Дружище, это очень сложный вопрос. Я говорю не к украинскому народу. Не выезжать за пределы Киева. Все, что я вижу, как напоминание о Майдане, портреты погибших. Один из тех разговоров, что я Динамо, я считаю, что это очень плохо, потому что власти пришли к точно таким же людям, как они были раньше. Кроме того, они еще и воруют те же системы, что крадешь.
Существует также значительное новыми людьми. Кто делает это, я не знаю. Мое ощущение: два или три поколения в Украине все хорошо
Но! Существует также значительное новыми людьми. Кто делает это, я не знаю. Мое ощущение: два или три поколения в Украине все хорошо, конечно, если Россия или язв в виде «Луганда» это не спрашивая.
— Есть шанс?
— Конечно. Самый большой шаг к свободе. Просто шикарно. Верховная Рада, где я подхожу истина-это свобода. Страшное количество разных сторон. Украинский язык, Русский язык. Русский язык не притесняют. Дикая группа журналистов, которые снимали все это, так что врать сложнее. Потом что-то начало медленно двигаться. Это не значит, что остановить коррупцию, воровство и так далее, но постепенно она умрет.
— Крым наш, или не наш?
Я не очень хорошо понимаю людей, которые все молодые ехали в Крым.
— Теперь у вас есть возможность выбрать для борьбы с ними и с другими.
— Я не спорю. Бандитский захват? Гангстер. Но Крым наш. И вижу: в Крым были опрошены. Они сказали: мы рады, что в России. Значит, они это заслужили, потому что они сказали это.
И украинцы заслуживают то, что они потеряли Крым?
Я не знаю. Что вы хотите, чтобы я ответил на украинцев? Я думаю, что они светильник территориальные потери в виде «Луганда» и так далее. Сейчас очень трудно жить.
— Россияне тоже тяжелая жизнь. И нельзя сказать, что украинцы для них не жалели. За все приходится платить.
— Украинская сторона, мой друг, ненависть-это ужасно. Это полный кошмар. Я также готов сказать громко и страшно.
— И российская сторона не ненавидеть?
— И российская сторона не серьезно.
— То есть, Выключить телевизор и все?
— Россияне ненавидят Украину. Россияне презирают Украину. Особенно в селе близ Саранска.
Им действительно наплевать. Они знают, что Америка-это страшные и ужасные, они терпеть его не могу. Хотя и очень медленно. А украинцы – Бандеро-фашизма – все эти вялые чувства. Но украинцы, к сожалению, не медленно, потому что их мир, их мир, их возможности, перспективы их пытается крутить педали.
И как ты относишься к тому, что сейчас все определяется «» — «Гость», как мастер культуры. Расхожее мнение – «с кем вы, мастера культуры?». Эти «крымнаш», другие «крымнаш» мы не можем допустить этих ненавижу, вот черный список… Ну, ты знаешь всю историю…
… Да… что ты хочешь мне сказать? Не мне судить их? Нет. Все люди действуют в своих собственных интересах. Один боится, что он не перестанет давать деньги на театр. И в театре, как известно, не считается, приносят деньги и поддержка. Другой боится чего-то другого.
Я дам вам простой пример. Помню, Шаламов писал, что, мол, хватит на себя наговаривать, тема лагерей закрыта… он любил стихи, он считал, что он был поэт больше чем писатель. И она была готова для издания «Советский писатель» сборник стихов. Я знаю людей, которые тогда перестали общаться с ним. Как только он был? Абсолютно правильно. Потому что все это – меня не волнует, что было в газетах, что вы соседи, друзья, есть что сказать, и сборник стихов сборник стихов. Все они имеют свои собственные ценности, приоритеты.
Вы знаете, что театр находится в деловой жизни, и не сказать, что я думаю, вы привыкли родители, которые не разговаривали с тех пор. А вы раньше говорили об этом после. Советский Союз недавно закончился. У вас есть много лет, у вас пожизненный контракт, и ты все еще уверен, что ты хороший режиссер и хороший актер, или писатель, и это главное.
— И Вы могли бы быть так? Вот тебя бы в театр…
… Я был просто в голову ничего не приходит. Если это была шутка, может, и мог. Я не совсем уверен, я бы отдал военной тайны, если останутся. В нормальном обществе таких вопросов не задают.
Я журналист, мне нужно задать вопросы.
— Это не оправдание, мой друг.
— Что вы скажете, когда перед Путиным?
Я не хочу это сказать. Боже упаси меня быть перед Путиным. Мне это не интересно. И он не заинтересован. Это же, если я стояла тень Клавдии Шульженко. Что я могу сказать ему, что он мне сказал?..
И Порошенко?
— Т о же самое. Меня не интересуют Порошенки, к нему тоже…блин
— Я хочу отправить приглашение? ‘ve получили Вы?
Я был просто в Верховной Раде. Очень смешно. Я в зоопарк хочу сходить. Вы хотите задать умный вопрос философский. Мы должны признать, что либо не способны, и я могу ответить. Давайте не напрягаться.
Ты еще и философ.
— Ну, я дома.
— Судный день..
— Пить. Я не ем свинину? Съесть. Что еще вы хотите спросить? Беспокоить, если я не мясо с молоком? Удовольствие.
Стоп … давайте. Надо на операцию…
Почему обрезание скользкий и страшный вопрос? — Украина обязана обрезание. Я родился в Харькове. Я не режу, а на восьмой день я уехал.
… Огромное спасибо. Здоровья и многих лет.
— Спасибо. Мне жаль, что я попробовал.
***
Этот материал опубликован в журнала корреспондент №25-26 7. Июля 2016 года. Перепечатка публикаций журнала корреспондент в полном объеме запрещена. Правила эксплуатации журнал корреспондент опубликовал на Корреспондент.net сайт может быть найден здесь.